"Это была Страстная Пятница. Я садился на станции "Смоленск" в проходящий поезд "Мариуполь – Ленинград". Состав с буквами "СССР" на вагонах тронулся на север. Запах угля и дыма проникал во все щели окон общего вагона, прицепленного первым за паровозом, и напоминал запах ладана".
Этой фразой начинается моя книга "Религиозное измерение журналистики".
Всё моё смоленское детство я ездил на каникулы к бабушке в Ленинград поездом "Мариуполь – Ленинград". Это были два волшебных слова. Мягких, тягучих, как тихая песня... В её звуках слышались таинственные имена: кто эти неведомые Мария и Елена, эти Поль и Град? Я, восьмилетний, втискивался в общий вагон, горячий и душный, пропахший снедью и до отказа заполненный пассажирами. Мариупольцы удивлялись, как такой маленький путешествует один без родителей, угощали огурцами и синеватыми куриными яйцами, которые нужно было окунать в спичечный коробок с солью. А ночью, когда свет был потушен, лёжа на третьей полке, я вслушивался в южный говор, в исповедальное воркование о дочерях и внуках, о зарплате и урожае, о заводах, недоплаченных ночных сменах и путёвках...
Я никогда не был в Мариуполе, в этом загадочном и очень мне родном городе из детства.
Сохрани их, Боже...
2017 год
